15.03.2017 В недавнем прошлом федеральный чиновник, Игорь Руденя приехал в Тверскую область в статусе и.о. главы около года назад, осенью был избран губернатором.
В интервью ТАСС он рассказал о том, почему намерен усилить роль государства на рынке услуг ЖКХ, почему региональные власти жестко реагируют на просьбы энергетиков повысить тарифы на электричество, как это связано с зарплатами топ-менеджеров энергетических компаний, а также о том, как регион будет возвращать профессионалов, уехавших в Москву.
— Межбюджетные отношения между федеральным центром и регионами стали темой обсуждения на недавнем Сочинском инвестиционном форуме. Среди предложений звучало и возвращение регионам большей бюджетной свободы, чтобы более эффективно развивать территории. Вы уже почти год руководите Тверской областью, как думаете, нужна ли регионам дополнительная бюджетная свобода?
— Я не считаю, что она отсутствует. Регионы сами принимают свои бюджеты, все относительно свободно. Да, мы синхронизируем свои отраслевые программы с государственными в соответствии с теми приоритетами, которые ставит себе регион. Сейчас нам достаточно этой свободы.
Самое главное в настоящее время — эффективно использовать те средства, которые есть. Например, мы изучаем сметы на строительство, реконструкцию, закупку лекарств и т.д. и видим, что есть ниша, где можно немножко сэкономить и более эффективно тратить. Сейчас актуальный вопрос — это бюджетная эффективность.
Повестка встречи на Сочинском форуме с главами регионов касалась более качественной подготовки бюджетов и уменьшения дефицита, а также дополнительных налоговых поступлений. Мне очень понравилась позиция Минфина по поощрению сбалансированных бюджетов — это раз. И второе — мы считаем, что налоговая стабильность для налогоплательщиков очень важна, важнее, чем любые новеллы, которые могут сулить новые поступления в бюджет.
— Вы возглавили область в 2016 году, когда бюджет уже был принят?
— Да, в марте 2016 года бюджет уже был принят старым составом правительства. На 2017 год принимали новый, он у нас профицитный. В первую очередь мы сконцентрировались на стимулировании основных направлений — увеличили поддержку сельского хозяйства и создали региональный фонд развития промышленности, такой же, как и федеральный. Около 700 млн рублей мы заложили в него для мотивации предприятий. Это федеральные деньги.
Особое внимание в этом году мы уделили налоговому администрированию, доходной части бюджета, вовлечению в оборот неучтенного имущества и земель.
В прошлом году дополнительные доходы регионального бюджета составили около 1,6 млрд рублей. В своей работе мы выбрали такой принцип: надо не усиливать стрижку грядок, которые есть, а создавать новые грядки, которые аккуратно стричь, чтобы бюджет мог получать дополнительные доходы.
— Что это могут быть за "грядки"? За счет чего может быть обеспечен рост доходной части бюджета?
— В числе основных направлений — налог на недвижимость, в том числе и на земельные участки.
Мы видим, что на территории Тверской области много необрабатываемых участков, которые при этом имеют своего владельца. Если участок не используется, собственник обязан платить повышенный налог. Это наша позиция.
Второе направление — это экономия бюджетных средств и контроль за эффективностью использования бюджетных средств. Региональная власть не должна работать как бухгалтерия — выдавать деньги. Теперь мы не просто выдаем деньги какому-то ведомству, а оно уже само распределяет, куда и как их потратить, а работаем вместе. Например, мы выделяем деньги на ремонт дорог или строительство жилья — и муниципалитет обязан подтвердить нам эффективность расходования этих денег и участвовать в приемке готовых объектов.
Или, допустим, муниципалитет экономит выделенные средства за счет проведения конкурсных процедур. Сэкономленные средства мы у него не забираем. Если, например, сэкономил он на закупке лекарств, то с медицины мы деньги не снимаем, а отдаем дальше на те цели, которые им необходимы. Например, на закупку машин скорой помощи или модернизацию больницы.
— Недавно компания "ТверьАтомЭнергоСбыт" заявила, что долг потребителей Тверской области за электроэнергию составляет около 4 млрд рублей, в том числе долг сетевых компаний — 1,1 млрд рублей, предприятий ЖКХ — более 600 млн рублей, управляющих компаний — более 300 млн рублей. Какие шаги будут предприняты со стороны областного правительства для уменьшения суммы долга?
— Что касается задолженности перед "ТверьАтомЭнергоСбытом", то, как вы и сказали, должна не Тверская область, а конкретные потребители, которые находятся на территории региона. Тут уместнее задать вопрос компании: как она ведет учет и обслуживание своих клиентов и почему допустила образование таких задолженностей?
Тарифная политика, проводимая в регионе, позволяла поставщику электроэнергии получать необходимые доходы. Но компания поступила неоднозначно: она вместо того, чтобы собирать с неплательщиков недополученные средства, увеличивала тариф на электроэнергию и грузила все недоплаты на плечи добросовестных клиентов. Получалось так, что долги неплательщиков гасились за счет других потребителей.
В этой связи хотелось бы посоветовать "ТверьАтомЭнергоСбыту" более качественно работать с теми потребителями, которые у них есть. Как менеджеры, которые там работают, допустили, что у них годами накапливалась задолженность и что делали для ее погашения? Если "ТверьАтомЭнергоСбыту" кто-то не платит за электричество, то на неплательщика всегда можно подать в суд, где можно предъявить показания приборов учета.
Для себя мы решили так: в области мы больше не будем бездумно увеличивать тарифы. Любое увеличение тарифа должно быть экономически обосновано. Добросовестные граждане и юридические лица не должны своими платежами перекрывать чужие долги. Поэтому компания и объявила о долгах — просто потому, что Региональная энергетическая комиссия не дала добро на очередное повышение тарифов.
Мы изучили историю тарифов в области. Несколько лет назад тариф на электроэнергию вырос сразу на 30%, и я думаю, что население Тверской области было не в восторге от такого повышения. Но что это дало? Аварии на электросетях региона по-прежнему случаются, на провода во время погодных катаклизмов падают деревья и населенные пункты остаются без электроснабжения на долгое время.
Есть вопросы и к кадровой оптимизации в самой компании — она проведена некачественно: было сокращено значительное число линейного персонала, при этом все топ-менеджеры остались на своих позициях.
— И как вы можете повлиять на данную ситуацию?
— Когда нам подают очередной запрос на повышение тарифов, мы изучаем издержки компании и обнаруживаем интересные вещи: топ-менеджеры компании получают порядка 300–400 тысяч рублей в месяц.
У меня возникает закономерный вопрос: за что платятся такие деньги в Тверской области? У меня, как у губернатора, зарплата намного меньше. Что эти менеджеры сделали для того, чтобы повышение тарифа было оправданным?
У нас к населению вопросов нет — население на 95% исправно платит за энергоресурсы, в частности за газ.
Правительство Тверской области готово вести переговоры с поставщиком электроэнергии. Но только в случае, если "ТверьАтомЭнергоСбыт" ранее решал вопрос в правовом порядке — допустим, обращались в суд, есть исполнительные листы, арестованное имущество и т.д.
— А достаточно ли у губернатора и региональной власти полномочий, чтобы принудить компании повысить качество жилищно-коммунальных услуг?
— Данный бизнес в обязательном порядке лицензируется, есть контрольно-надзорные органы. Если поступает сигнал от жителей, что что-то не так, мы начинаем внимательно изучать деятельность компании.
Мы уже на этапе входа на рынок должны понимать, что это за компания. Для этого нужно активно привлекать правоохранительные органы, изучать акционеров компании, чтобы понять — компания собирается качественно оказывать услуги или просто изымать деньги населения? Сейчас мы формируем жесткие требования для компаний, которые входят на рынок оказания коммунальных услуг населению.
— Речь идет о поставщиках ресурсов?
— Да, у нас была уже сложная ситуация с компанией "Тверская генерация", которую акционеры позже вынуждены были добровольно передать в собственность Тверской области. А что оставалось делать? Мы не могли дальше наблюдать за тем, как они выводят деньги из компании путем выдачи кредитов и займов самим себе, закупкой расходных материалов по завышенной стоимости, путем переводов денег за несуществующие услуги.
Против акционеров компании возбужден ряд уголовных дел. Например, один из акционеров выдал сам себе займ около 900 млн рублей. Деньги выведены, "Газпром" денег за газ не получил, но самое неприятное тут то, что все это оплатил народ, который вовремя рассчитывался за потребленный газ.
Сейчас мы изучаем работу "Тверьводоканала" — компания вывела 384 млн рублей из Твери, которые должна была потратить на инвестиционные проекты.
Я считаю, что не всегда стоит верить на слово и слушать неких лоббистов, которые говорят, что нужно все в ЖКХ отдать в частные руки, верить всем на слово, что бизнесмены все очень опытные, умеют эффективно работать в коммуналке, создавать концессии и т.д.
На деле большинство из них пытается убедить власть, что они эффективны, а муниципальные организации не умеют работать. Вопрос: за счет чего? За счет высоких зарплат?
Мы им должны сказать: "Ребята, нам кажется, что вы уже ничего не видите, кроме денег населения".
— Правильно ли я понял, что, по вашему мнению, не каждый частный собственник эффективен, если речь идет о ЖКХ?
— В структуре ЖКХ за все платит потребитель. Если это крупный бизнес, у которого есть огромные затраты на содержание аппарата, охраны, вертолетов-самолетов, офисов и т.д., — тут уже возникают вопросы.
В отличие от частного предприятия тому же муниципальному не нужна прибыль для акционеров. Муниципалы все полученные средства могут вкладывать в модернизацию. Я считаю, что губернаторам, в частности мне, нужно исходить из того, что муниципальное предприятие при нормальном управлении может быть не менее эффективным, чем частный аналог.
Если частники могут извлекать хорошую прибыль, значит, сфера ЖКХ приносит немалый доход. Если это дело такое доходное, тогда, может, нужно снизить тарифы и разгрузить население?
А сейчас получается, что по закону областной бюджет субсидирует оплату ЖКХ тем гражданам, которые более 22% процентов своих доходов тратят на коммунальные услуги. Получается, что эти частные компании кормятся еще и за счет бюджетных денег?
Здесь я согласен с Дмитрием Медведевым и министром финансов Антоном Силуановым — надо быть внимательнее к бюджетам. Если мы понимаем, что на рынке ЖКХ частный бизнес олигархической формации, который извлекает огромную прибыль, то почему мы не можем пойти по западному пути, где все больше муниципальное: и общественный транспорт, и сети?
— А когда жители вашего региона смогут увидеть изменения в сфере ЖКХ?
— Я думаю, что к завершению текущего года если не по всей области, то по крупным городам мы сможем сформировать картинку, какую мы хотим видеть. Я говорю о форме собственности по объектам ЖКХ.
Мы не будем увеличивать тарифы населению в такой динамике, в которой хотят частные компании, потому что доходы наших людей не растут. Мы согласны индексировать тарифы на уровень инфляции, как это требует федеральное законодательство. Но мы должны отслеживать доходы нашего населения, потому что в противном случае (при повышении тарифов) мы должны будем из областного бюджета просубсидировать эту разницу.
— А как вы планируйте реализовывать политику изменений в сфере ЖКХ в регионе?
— У нас в области не так уж и много частных предприятий в этой сфере. Лишь единицы частников в области, которые что-то свое построили, например котельную. В основном все они эксплуатируют государственное имущество, которое сдано им в аренду. Почему бы тогда не создать муниципальное предприятие, которое так же эффективно будет эксплуатировать коммуникации?
— То есть вы готовы расторгать договора аренды с частными организациями сферы ЖКХ?
— Мы имеем право не продлевать договоры аренды. Практики заключать договоры аренды на 49 лет у нас в регионе не было — все договоры в основном краткосрочные. В ближайшее время будет проведена их ревизия.
— Вы пытаетесь полностью изменить региональный рынок?
— Никакой революции делать не буду. Все эти компании — посредники. Многие из их учредителей являются либо родственниками, либо аффилированными лицами с главами муниципальных образований — с теми, кто сдает им в аренду это имущество. Если бы мы видели, что это дает возможность повысить качество услуг, то пожалуйста. Но вместо этого мы видим новые машины, новые квартиры в Москве, которые появляются у некоторых собственников. А платит за все население.
— Ну вы же понимаете, что ни один бизнес не будет эффективен, если он построит свою котельную в городе, где проживает несколько десятков тысяч, а то и меньше, человек?
— Тогда зачем бизнесу заходить на данную территорию? Если мы понимаем, что частный бизнес неэффективен в таких населенных пунктах, то мы лучше создадим одну управляющую компанию и будем всю прибыль, которую получим, вкладывать в развитие ЖКХ.
Коммерсант не может вкладывать деньги в крупные инвестпроекты в сфере ЖКХ, потому что нет "дешевых" денег. Под 3–4% годовых ему их никто не даст. Если дадут под 10%, то это приведет к удорожанию проекта в два раза через десять лет.
Мы должны создать муниципальную программу по модернизации сферы ЖКХ, а вот уже на модернизацию привлечь частный капитал. Мы можем выделить частным компаниям дешевые бюджетные деньги на инвестиционные проекты — на строительство котельной или проведение коммуникаций, а эксплуатировать сможем и сами.
— В какие обозримые сроки может быть создана областная управляющая компания?
— Мы анализируем эту ситуацию и изучаем возможность ее создания.
— Какие средства в регионе предусмотрены на модернизацию сферы ЖКХ?
— В этом году в бюджете области предусмотрено около 1 млрд рублей на модернизацию ЖКХ. Давать будем только тем районам, у кого муниципальное ЖКХ, которые сохранили контроль над сферой и понимают, что деньги оттуда никуда не выводятся. У нас есть примеры, когда люди, которые вывели порядка 5 млрд рублей из сферы ЖКХ, находятся в бегах. Деньги населения — это то, что можно очень легко забрать, и поэтому компании, которые работают на этом рынке, должны очень тщательно проверяться.
— В августе 2016 года на сайте правительства региона опубликовали данные, что в Тверской области до 2017 года предстоит расселить более 700 аварийных домов, в которых проживают почти 8300 человек. Как вы намерены решать проблему расселения?
— Сейчас в области происходит перезагрузка программы переселения из аварийного жилья. Мы вынесли данный вопрос на уровень правительства региона. Наша задача — сделать за этот год все то, что должны был сделать за предыдущие четыре года. Задача очень сложная и амбициозная.
Для ее решения мы планируем привлекать крупные строительные организации. Основное наше требование к ним — это не только качественное выполнение всех работ, но и регистрация на нашей территории. Все налоги должны поступать в региональный бюджет. В данной ситуации это очень важно — мы не можем просто так разбазаривать деньги. Само собой, в этих компаниях должны быть белые зарплаты — 13% НДФЛ с зарплаты сотрудников будет поступать в казну нашего региона.
Аналогично мы применяем это же требование к другим подрядчикам, например к дорожникам. Все обязаны регистрировать филиалы на нашей территории, все те, кто будет работать с нашими деньгами. Мы хотим, чтобы эти деньги работали в региональной экономике.
— Как, на ваш взгляд, проблему переселения из аварийного жилья все же можно решить? Мы неоднократно слышали обещания от предыдущего руководства, что все бараки будут снесены и люди получат новые квартиры, но пока проблема все же есть.
— Мы для себя поставили задачу – выполнить хотя бы те обязательства, которые взяла на себя Тверская область в предыдущие годы. Мы приложим все усилия, чтобы выполнить программу переселения из ветхого и аварийного жилья.
— Одной из задач вы называли ранее введение в оборот неиспользуемых ранее сельскохозяйственных земель. Каковы планы?
— Мы планируем в течение ближайших пяти лет ввести в оборот 100 тысяч гектаров сельхозземель. В среднем по 20 тысяч в год.
— С 2002 года в регионе реализуется программа финансового оздоровления предприятий агропромышленного комплекса. По данным областного правительства, всего в ней приняли участие 232 сельхозтоваропроизводителя. Из них только треть выполнили все условия реструктуризации задолженности и смогли улучшить свое финансовое положение. Какова судьба остальных предприятий АПК и что планируется делать с обанкротившимися сельхозпредприятиями?
— Что касается финансового оздоровления предприятий — 30% поучаствовали в программе, 70% не приняли участия, но это не означает, что они обанкротились. Они продолжают работать, просто решили свои финансовые проблемы иначе, договорились с кредиторами и т.д.
Тотальные банкроты в сфере АПК были, есть и будут всегда, потому что отрасль очень рискованная. Задача государства — помочь сельхозотрасли, так как самостоятельно им не справиться. Во всем мире государство субсидирует фермеров.
— Вы ставите амбициозную задачу — к 2021 году привлечь в область порядка 3 млн туристов в год. Инфраструктура региона готова принять такое количество туристов?
— Сейчас ежегодный турпоток в Тверскую область составляет порядка 1,5 млн человек. Мы ставим себе цель — в ближайшие три-пять лет увеличить его в два раза. А также сделать туристическую индустрию точкой создания новых рабочих мест, развития налогооблагаемой базы региона.
Основные направления развития туризма в регионе — это водный и автомобильный туризм, паломнический и познавательный, гастрономический, а также активный отдых на природе.
Увеличение турпотока упирается в качество дорог. Уже в этом году предстоит отремонтировать дороги по ключевым туристическим направлениям, которые известны и за пределами области. Это дороги к самому известному озеру Тверской области — Селигеру, а также к водохранилищам: Иваньковскому, Рыбинскому и Угличскому. Кроме того, в этом году начнется установка знаков туристской навигации на региональных и местных дорогах. В 2018–2019 годах на ключевых туристических направлениях будет развернута сеть сервисных зон.
Что касается мест размещения, то сейчас мы анализируем ситуацию по районам области. Процент загрузки наших отелей составляет порядка 60%. Если в каких-либо районах привлекают туристов, что-то делают для развития индустрии гостеприимства, мы будем стимулировать развитие инфраструктуры общественного питания и отелей.
Чтобы увеличить число мест размещения, будем вовлекать охотничьи и рыболовные базы в систему оказания туристических услуг. А чтобы они были загружены весь год, будем продлевать туристский сезон. Например, уже запланировали, что осенью этого года в Калязине пройдет первый фестиваль походной кухни. И этот фестиваль, и многие другие, которые существуют у нас, — не самоцель, а инструмент, с помощью которого мы формируем интересный туристский продукт Тверской области и развиваем предприятия отрасли.
— Существует ли проблема оттока кадров в столичный регион и Санкт-Петербург?
— Мы считаем, что проект "Тверь сити" — бизнес-центр, где будут размещены офисы столичных компаний, — поможет нам решить эту проблему. Планируем, что благодаря его реализации получится остановить отток кадров и даже вернуть из Москвы тех, кто уехал. Тверь предлагает более комфортные условия для жизни: более дешевое жилье, досуг и т.д. Сейчас мы решаем вопрос малоэтажного строительства вокруг города.
Мы не опасаемся, что площади нового бизнес-центра не будут востребованы. При цене в разы ниже московских и с хорошей инфраструктурой для сотрудников многие компании захотят разместить свои офисы в Твери.
— Нет ли у вас, коренного москвича, в недавнем прошлом федерального чиновника, разочарования от того, что вы переехали жить в регион?
— Разочарования нет, есть желание скорее активизировать все процессы, которые происходят в регионе. Ритм жизни регионов и Москвы существенно отличается, в регионах все не так динамично.
Но нельзя сказать, что Тверская область депрессивная, хотя, конечно, разница со столицей ощущается. Думаю, что за два-три года мы наберем динамику и станем достойным регионом. Именно для этого мы хотим привлекать большое количество туристов.
Источник информации: ТАСС |
